Проблемы точного земледелия и как с ними жить

— Да, иногда появляются технологии, которые не нужны фермерам. Такие «технологии ради технологий».

На мой взгляд, одна из причин в том, что многие стартапы плохо представляют себе специфику сельского хозяйства. Например, разработчики увидели, как технология применятся в одной стране — и пытаются использовать ее в другой. Но если производство мобильного телефона в США и Вьетнаме — это приблизительно один процесс, то чтобы вырастить урожай риса в этих двух странах, нужно пройти два разных технологических пути. В каждой стране мира своя специфика полей, почв, климата, традиций земледелия — при разработке новых инструментов нужно учитывать огромное количество факторов.

Ещё одна причина — незнание реальных потребностей фермеров. Чтобы делать агротехнический стартап, нужно понимать, чем живут и о чём думают фермеры. Вместе с сооснователем OneSoil Славой Мазаем мы три сезона практически жили в полях: уезжали из дома в 4 утра, чтобы вернуться к полуночи — и на следующий день начать всё сначала. Сейчас мы реже ездим в поля, но каждый день общаемся с нашими друзьями-фермерами и постоянно тестируем идеи с точки зрения «нужно/не нужно». При этом я лично знаю несколько стартапов, чьи основатели ни разу не были в полях.

Можно посмотреть на вопрос шире и решить для себя, что такое точное земледелие и где нужно его внедрять. Сейчас под этим термином начали понимать даже трекеры на тракторах, которые замеряют уровень топлива. С моей точки зрения точное земледелие — это система менеджмента хозяйства, которая предполагает дифференцированное внесение семян, удобрений и пестицидов. Исходя из такого определения, если поля ровные, с одинаковыми показателями урожайности, то точное земледелие внедрять вовсе не нужно. И проблема бесполезных приложений тогда становится намного меньше.

— Да, это так, часто приложения и техника сложные. Даже мне бывает сложно разобраться с интерфейсом некоторых программ, что уж говорить про фермеров, котором зачастую приходится назначать отдельного человека для диджитализации своего хозяйства. Есть и ещё одна сложность — психологическая. Когда несколько поколений твоей семьи обрабатывали поля определенным способом и при этом собирали урожаи, бывает сложно решиться на что-то новое. Фермеры достаточно консервативны, но мне кажется, мы стоим на пороге изменений. Таковы новые требования рынка — технологии повышают эффективность фермерского хозяйства и делают его более конкурентоспособным.

Мы в OneSoil, например, используем снимки спутника Sentinel-2 c разрешением 10 метров — сам аппарат был запущен только в 2015 году. Мы нашли границы всех полей в Европе и США при помощи нейронной сети — при этом сама концепция нейронных сетей начала развиваться только в 2000-х годах, отчасти благодаря появлению графических процессоров достаточной мощности.

Но стоит учитывать ещё несколько факторов. Во-первых, земледелие – это действительно сложно. Растение — это живой организм, на который влияет огромное количество факторов. Во-вторых, земледелие это пока не очень модно среди молодёжи, а значит, не так много людей этими технологиями увлекается и развивает их. Долгое время сельское хозяйство считалось уделом крестьян, в то время как население планеты активно переезжает в города с конца XIX века. Но сельское хозяйство становится всё более технологичным и привлекательным для молодёжи. Например, по данным официальной статистики США, количество фермеров до 35 лет в стране растёт. К тому же при грамотном ведении хозяйства земледелие может быть очень прибыльным, потому я думаю, что ситуация будет меняться.

— К сожалению, да. Тракторы, сеялки, разбрызгиватели и другая техника с бортовыми компьютерами стоят сотни тысяч долларов. Анализ поля в коммерческих онлайн-платформах — от $ 2 за гектар, а агрохимический анализ почвы — от $ 10−20 за один образец. Думаю, что разработчики приложений и производители техники ощущают, что их продукты уникальные, а значит, их будут покупать в любом случае. С другой стороны, дело в высокой цене самой разработки. Исследование, проектирование, тестирование, внедрение — в точном земледелие ещё нет проторенных путей, оттого возрастает цена на конечный продукт.

Мы хотим показать, что технологии могут быть понятными. Они должны приносить пользу всем: не только большим хозяйствам, у которых есть деньги на модернизацию, но и средним, и мелким фермам. О том, как у OneSoil получается быть бесплатными, мы подробно рассказывали в блоге. Если вкратце, то мы будем зарабатывать за счет сотрудничества с крупными компаниями, которым нужны наши технологии и знания. При этом для фермеров мы всегда будем бесплатными.

— Иногда говорят о плохой синхронизации между техникой и приложениями разных производителей. Эта проблема ещё существует, но постепенно сходит на нет. Поворотным моментом, с моей точки зрения, стало появление в 2001 году протокола ISOBUS, который позволяет обмениваться данными между трактором и сеялками, распрыскивателями и другим оборудованием. Сегодня этот протокол поддерживают более 200 компаний и институтов.

Но существует и другая проблема — некомпетентность дилеров техники. Их задача — продать свой товар, дилеров не волнует, как фермер потом будет пользоваться этим оборудованием. Иногда дилеры даже не могут толком объяснить, как работает сеялка или трактор, и часто фермерам не к кому обратиться со своими вопросами. Я надеюсь, что скоро ситуация изменится. Возможно, производители техники откроют что-то вроде центров поддержки, которые будут сопровождать фермеров в процессе внедрения точного земледелия — и тогда необходимость в дилерах техники отпадет.

— Часто говорят, что вокруг точного земледелия слишком много шума. Агротехнологии ведь и так всё время развивались, что тут нового? Мол, сейчас все говорят «искусственный интеллект», «машинное обучение», «нейронные сети», но при этом многие приложения работают плохо, данные неточные, а польза для фермеров — неочевидная. С моей точки зрения, некоторый хайп действительно есть. Как один из показателей — постоянный рост инвестиций в эту сферу: в прошлогоднем отчете фонда AgFunder говорится, что инвестиции в AgTech за год выросли на 43% и составили почти 17 миллиардов долларов.