«Агроном тоже доктор, только для растений». Интервью с 21-летним агрономом из Украины Анастасией Кирильчук

− Расскажите о себе. Как вы пришли в агрономию и почему решили остаться?

− Месяц назад я закончила бакалавриат Одесского государственного аграрного университета. Я родилась в Николаеве и всегда жила в городе, село видела только на летних каникулах у бабушки. По сути, меня с агрономией никогда ничего не связывало. Когда пришлось выбирать, куда поступать, выбор встал между медицинским и аграрным университетами, и я выбрала второй. Это было очень спонтанное решение, я как будто ощущала, что медицина − не то, где я буду счастлива всю жизнь.

Ещё первые три курса не могла представить, что буду работать в сельском хозяйстве. Я просто училась, ходила на все пары, писала конспекты, у меня не было настоящего понимания агрономии, только определение из учебника. После третьего курса у нас была летняя производственная практика, и я попала в фермерское хозяйство «Дельта» в Одесской области, которое занимается выращиванием семян овощных культур.

— Какими были твои первые дни в поле?

Очень эмоциональными, глаза светились, как фары. Я не понимала, где я и что происходит вокруг. А потом что-то щёлкнуло, и оп — появился интерес, огромное желание узнать и понять, как здесь всё устроено. Практика продлилась три месяца, но после нее я решила перейти на свободное посещение университета и продолжить работать в хозяйстве. С тех пор прошло полтора года. Ключевую роль в том, что я осталась здесь, сыграло адекватное отношение начальства к сотрудникам.

− Как устроена жизнь агронома и хозяйства?

– Я прихожу на работу к 7:30, рассказываю персоналу – трактористам, разнорабочим, тем, кто занимается поливом, – что нам предстоит сделать. Своим помощникам, которые занимаются контролем, объясняю, с кем из механизаторов или поливальщиков они сегодня будут работать. Если это механизированная работа в поле, рассказываю, каким критериям она должна соответствовать. Когда все расходятся, я остаюсь заполнять документацию, выдаю нужные препараты и удобрения.

У нас нет графика, мы работаем, пока надо, часто до поздней ночи, особенно во время сбора урожая, как сейчас. Хозяйство выращивает на семена сахарную, кормовую, столовую свеклу, морковь, капусту и огурец. Всего у нас 450 гектаров полей.

Выходные только тогда, когда идёт дождь, хотя и в такие дни найдется работа в офисе. Я привыкла к активности, отдыхать не хочется. Когда никто не звонит и не нужно ничего решать, начинаю искать, чем себя занять. У меня в подчинении – 15 человек, в сезон может быть от 20 до 40 дополнительных людей в зависимости от вида работ.

− Что самое сложное в вашей работе?

– Мне 21 год, я девушка, а у меня в подчинении взрослые мужчины, с ними бывает непросто. В начале было тяжело поставить себя так, чтобы ко мне относились как к начальнице. Сотрудники смотрели и понимали, что у них дома дети моего возраста, с чего бы им меня слушать?

– И как вы с этим справились?

Очень помогло чувство юмора и желание общаться, выслушивать, узнавать о них больше. Потом, когда меня приняли, стало проще перейти к управляющей должности. Сейчас мы достаточно дружны, можем обсуждать совершенно разные темы. Мы вышли на тот уровень, когда они понимают, что у них своя работа, у меня своя, и все должны уважать эти рамки.

Какие еще есть сложности? Иногда, стоя по колено в грязи после дождя, хочется почувствовать себя чистой. После работы бывает нужно заехать в супермаркет за продуктами: я выхожу из машины наполовину грязная, поцарапанная, а в магазине – приличные и чистенькие люди, в белых футболках и шортах. Поначалу это вызывало сильный дискомфорт, но сейчас привыкаю.

– А самая приятная часть работы?

– Осмотр поля. Также мне нравится придумывание чего-то нового. Мы сталкиваемся с тем, что информации о семенниках (семенники – растения или плоды однолетних культур, выделяемые для получения семян, – прим. OneSoil) очень мало, есть загадки, над которыми бьемся годами. К примеру, последняя – это вынос питательных элементов из почвы семенниками. Нет никакой научной литературы про это, поэтому мы сами взялись за опыты и расчеты. Сейчас всё на стадии экспериментов, пробуем разными методами выяснить особенности питания культуры.

− У многих людей агрономия ассоциируется лишь с тракторами, посевом и сбором урожая. Расскажи, что это для вас? С какими стереотипами сталкиваетесь?

– Основной, стереотип, наверное, – это образ агронома. Люди сразу представляют пузатого дяденьку с усами и перегаром, вылазящего из «Нивы». Но часто я замечаю стереотипное мышление даже у тех, кто в курсе, что такое агрономия. Например, когда на выставках я общаюсь с представителями разных компаний, они часто смотрят недоверчиво. В их глазах читается: «Ты – агроном? Не может быть».

Многие люди не задумываются, какой путь прошли продукты до того, как попали на прилавки. На самом деле, это очень большой труд. Моя мама-врач однажды сказала: «Глядя на тебя, я понимаю, что агроном такой же доктор, только для растений». Мне кажется, это что-то большее: мы регулярно проходим весь путь от посева культуры, её зарождения, до уборки. Грубо говоря, до смерти.

Агрономия – единственная сфера, в которой и химия, и биология, и физика, и механика соединены между собой практически в одинаковой степени. Здесь нужно думать и про биологию растений, и про химию в пестицидах, и про способы облегчить свой труд. Каждый день появляются какие-то интересные вызовы, и это очень сильно развивает.

— Используете ли вы технологии точного земледелия?

– Да, ежедневно пользуюсь мобильным приложением OneSoil Scouting, в нем видны границы поля и состояние растений. Это достаточно удобно и просто интересно – наблюдать, как по ходу сезона меняется поле, в какие периоды переходит в разные фазы. Круто осознавать, насколько далеко ушли технологии: сейчас можно просто лежать на диване и в телефоне смотреть, что происходит с посевами.

Помимо этого, мы дифференцированно вносим азотные, фосфорные и калийные удобрения. Развиваем сейчас это направление, чтобы выровнять поле, чтобы каждое растение получало все элементы питания в равной степени. Обычно для этого нужны точные анализы почвы из лаборатории, цифровые карты, привязка участков к GPS-координатам. Для составления карт использовала разные приложения, но проще всего это делать в веб-платформе OneSoil, поэтому сейчас предпочитаю именно её.

– Кстати, как вы узнали про OneSoil?

– Это забавная история. Мой начальник сказал: «Настя, есть такой индекс NDVI. Изучи вопрос и проанализируй по нему наши поля». Две недели я читала про спутники, нашла специальную программу для расчёта индекса. Ещё две недели ушли на то, чтобы при очень медленном интернете скачать файлы с сайта NASA, наложить слои друг на друга. В итоге, когда у меня наконец получилось, позвонил мой близкий друг и сказал: «Что ты паришься? Скачай OneSoil». Получается, я месяц рыдала над ноутбуком, и вот, когда все сделала и думала, что я – богиня, мне сообщили, что можно просто использовать бесплатное приложение!

– После того, как вы начали работать агрономом, изменилось ли отношение к фруктам и овощам?

– До прихода в сельское хозяйство я понятия не имела, как цветёт морковь. Большинство преподавателей из нашего университета – тоже. Оказалось, что её цветение – неописуемо красивое зрелище: белое поле, с высотой всходов примерно 1,5 м, полное больших соцветий-шариков, которые безумно вкусно пахнут. Если растения опыляют пчелы, то соцветия всегда более яркие и крупные. Свекла тоже опьяняюще пахнет, но её цветочки практически незаметны, потому что она – самоопыляемая культура.

Когда я начала работать с огурцом, перестала его есть. Это самая капризная культура. Она требует к себе очень много внимания, подвержена вредителям и чувствительна к влаге. Вернусь к стереотипам: часто говорят, что у нас, на постсоветских территориях, все фрукты и овощи сильно обработаны пестицидами. Система защиты растений действительно есть, но если адекватно и нормально использовать правильные препараты, то через несколько недель они распадутся, не причинив никакого вреда человеку.

– Я слышала, что идеальные на вид фрукты и овощи менее натуральны, что в них много добавок, которые и придают красоты.

– Не всегда. Некрасивый огурец может быть с недостатком калия, он искривляется, когда ему не хватает питания. Красивый и гладенький плод – заслуга не химикатов, а селекционера, который вывел это гибрид. Бывает и так, что внешний вид фруктов и овощей зависит от продавцов. Возьмем, например, идеально выглядящие персики. У нас в регионе плодожорки (насекомые-вредители – прим. OneSoil) прогрызают в них отверстие. Понятно, что это не честно, но перед продажей продавцы их обрабатывает, хотя не имеют на это права.

– Давайте напоследок поговорим о будущем. Какого агронома, на ваш взгляд, сегодня можно считать хорошим специалистом? Что нужно сделать, чтобы привлечь в эту сферу больше молодёжи?

– Хороший специалист – человек, который умеет думать. Хорошего агронома отличают огромные знания во всех отраслях: не обязательно держать все в памяти, главное знать, где быстро найти информацию. Важно идти в ногу со временем. Агрономы старой закалки скорее будут зарабатывать значительно меньше и будут менее конкурентоспособны, если не будут разбираться в новых технологиях.

Нужно рассказывать и показывать молодежи, что агрономия – это не грязь, пьяные трактористы и тяжёлая жизнь в поле. Сейчас это практически IT-сфера: тракторист – оператор, все ресурсы – в телефоне, а в тракторах и комбайнах чище, чем в общественном транспорте.

К сожалению, в странах СНГ есть очень большая проблема с образованием, оно совершенно не соответствует реалиям. Я думаю, что привлечение людей в агрономию нужно начать с решения этого вопроса.

—Как вы представляете агрономию и себя в ней в будущем?

– Было бы здорово, если бы работа агронома заключалась в нажатие разных кнопочек, а всё бы делалось само. Я думаю, что человечество к этому идет, всё будет роботизировано. Было бы очень круто, если бы в любой точке земного шара можно было бы полностью контролировать своё хозяйство.

Пока же я планирую поступить в магистратуру. Хотела бы попробовать себя в управлении, в качестве HR-специалиста или менеджера в агрономии. Это может быть интересным вызовом. Сейчас очень мало молодёжи на руководящих должностях в этой сфере. Никто из моих одногруппников и одногруппниц вообще не остался работать в агрономии, большинство ушло в менеджмент. Это – проблема, потому что старшее поколение не всегда идет в ногу со временем, и это тормозит прогресс.